После гневных отповедей, прозвучавших из уст Уолтера Хилла по поводу фильма "Чужой-4: воскрешение", вполне логично было предположить, что знаменитый режиссер и продюсер раскачается на собственную версию космической страшилки. В конце концов Уолтер Хилл принимал активное участие в создании визуального ряда первого "Чужого", снятого Ридли Скоттом; помогал Джеймсу Кэмерону при съемках "Чужих"; почти пять лет раскручивал третью серию, которую до сих пор считает завершающей цикл. Но при этом Хилл еще ни разу не подступался к космическому хоррору в качестве режиссера. Тем не менее проект "Сверхновой звезды" не относится к числу авторских: Уолтер Хилл стал его постановщиком буквально в последний момент по стечению ряда обстоятельств.

Кинокомпания MGM разрабатывала проект "Сверхновой звезды" по сценарию Дэниела Чубы и Джейми Диксона с 1996 года. Первоначально ставить фильм должен был дебютант в игровой режиссуре Джо Нимзики, который в то время работал на студии исполнительным вице-президентом отдела международной рекламы. У Нимзики был заключен с MGM весьма необычный контракт: он обязывался провести по своей новой революционной методике рекламную кампанию фильма "Покидая Лас-Вегас", а студия взамен предоставляла ему право первой самостоятельной режиссерской работы в рамках $15-миллионного бюджета. Нимзики выбрал "Сверхновую звезду", но через несколько недель подготовительных работ стало ясно, что в $15 миллионов ему никак не уложиться. По первым прикидкам бюджет фильма должен был составить около $50 миллионов.

MGM пригласила драматурга Дэвида Кэмпбелла Уилсона переписать сценарий и начала переговоры о постановке с австралийцем Джеффри Райтом, прославившимся в 1992 году фильмом "Скины" (Romper Stomper). В ноябре 1997-го с ним был подписан контракт, и студия объявила, что съемки начнутся в марте 1998 года. Однако буквально накануне начала съемочного периода грянул гром: Райт выбыл из проекта из-за пресловутых "творческих разногласий" со студией.

Судя по всему, Райт видел будущий фильм не просто фантастическим, а научно-фантастическим. Режиссер хотел, чтобы проект консультировали специалисты из НАСА. Он рассчитывал на предельную реалистичность визуального ряда, на адекватное воссоздание сцен в невесомости, на серьезную игру актеров. На студии же склонялись к более легкой, забавной и смягченной версии. Полным ходом шла постройка декораций, утрясались последние пункты в контрактах актеров Джеймса Спейдера, Патриции Аркетт, Шона Патрика Флэнери, Винсента Д’Онофрио, Робин Танни. Но режиссер ушел, и буквально за неделю до начала съемок проект был обезглавлен. По голливудским кулуарам ходили слухи, что студия не захотела, чтобы Патриция Аркетт сыграла главную женскую роль, а Райт отказался снимать фильм с другой актрисой. Говорили и прямо противоположное: что после ухода Райта несколько актеров - в том числе Аркетт, Д’Онофрио и Флэнери - ушли вместе с ним в знак солидарности.

17 марта 1998 года из Голливуда пришли сообщения о том, что студия предложила проект Уолтеру Хиллу и что он сразу же согласился взять в свои руки бразды правления. Впрочем, размышлять было некогда: отсчет времени до начала съемок шел уже не на недели, а на дни. Тогда же было решено, что спецэффекты для фильма будет делать фирма Кэмерона Digital Domain. Главную женскую роль предложили Дженнифер Лопес. На роль, пред-назначенную Флэнери, Хилл захотел взять Стивена Дорффа. Но оба исполнителя, пользуясь напряженной ситуацией, заломили такую цену, что на студии решили не увеличивать и без того разбухший бюджет и дали обратный ход.

Уже после начала съемок было объявлено, что на вакантные роли приглашены Анджела Бассетт и Лу Даймонд Филлипс, эффектно разбавившие расовый состав команды негритянским и индейским компонентами. Нельзя сказать, что Хилл, впервые взяв в руки проект космического ужастика, согласился ограничиться работой по разводу мизансцен. Он сразу же взялся за активную переделку сценария, и, хотя в финальных титрах Хилл числится только режиссером-постановщиком (по последним данным, он решил снять свое имя с титров и заменить его на псевдоним), голливудские эксперты говорят, что с приходом Хилла проект сильно изменился: события стали выглядеть опаснее, страшнее и непредсказуемее.
...Начало XXII века. К этому времени человечество научилось мгновенно перемещаться в пространстве и мгновенно передавать сигналы на самые далекие расстояния. Медицинский спасательный корабль "Найтингейл-229" ведет обычную патрульную вахту в космосе. Его экипаж состоит из командира корабля Марли (Роберт Форстер), офицера-медика Каэлы Эверс (Анджела Бассетт), пилота Ника Вэнзанта (Джеймс Спейдер), медтехника Ежи Пеналозы (Лу Даймонд Филлипс), парамедика Даники Лунд (Робин Танни), специалиста по компьютерам Бенджа (Уилсон Крус), а также инженера-техника, который почти не принимает участия в сюжете, ибо через несколько минут после начала фильма отправляется на тот свет. Поначалу события развиваются в русле "Чужого": "Найтингейл-229" получает сигнал бедствия. Выясняется, что помощь нужна на далеком астероиде, на котором работают космические шахтеры. Чтобы до них добраться, нужно совершить межпространственный прыжок, а для этого экипаж должен укрыться в специальных камерах жизнеобеспечения. Но одна камера оказывается дефектной, и, соответственно, один из членов экипажа погибает.

Членам экипажа некогда горевать о товарище. С астероида навстречу им летит спасательный челнок, на борту которого оказывается единственный спасшийся - некто Трой Ларсон (Питер Фачинелли). Ларсон не может внятно объяснить, почему погибли его коллеги, но твердит, что звезда, возле которой они находятся, через 14 часов взорвется и уничтожит все живое в радиусе многих световых лет.

Разумеется, тут бы "Найтингейлу" и совершить обратный межпространственный прыжок, но, как и полагается в кино, возникает куча загвоздок. Инженер-техник, отвечающий за работу двигателей, погиб. Корабль старый, неполадок хватает, устранять их некому, и к тому же топливо на исходе. Прибывший с астероида Ларсон предлагает свою помощь, но обследование показывает, что с ним не все в порядке, и его запирают в лазарете. И тут происходит нечто чрезвычайно странное. Поведение сверхновой звезды резко меняется, выясняется, что она должна взорваться не через 14 часов, а всего через два часа. Оказавшись в цейтноте, члены экипажа вынуждены принять помощь Ларсона.

Он сообщает, что на астероиде можно найти достаточно топлива; один из членов экипажа отправляется вниз, а тем временем остальные срочно чинят сломанную капсулу жизнеобеспечения. Заодно решают проверить спасательный челнок, на котором прибыл Ларсон, и в ходе этой проверки обнаруживают в нем загадочный артефакт явно внеземного происхождения. Объявлять карантин поздно, к тому же сканирование объекта не выявляет никакой угрозы. Однако связь этого странного предмета со странным поведением сверхновой звезды вскоре становится очевидной. А тем временем Ларсон тоже начинает, мягко говоря, странно себя вести: убивает одного за другим членов экипажа. Вскоре мы узнаем, что артефакт контролирует сознание Ларсона и что его задача - убить всех и добраться до околоземного пространства.
Дело в том, что артефакт сотворила могущественная галактическая раса, которая очень не любит конкурентов. Логика представителей этой расы такова: раз земляне научились совершать межпространственные прыжки, значит, они представляют потенциальную угрозу и их пора уничтожать. Для таких случаев и разбросаны по всей Галактике "бомбы замедленного действия" с многопрофильными программами воздействия на разумных существ и состояние звезд. Значит, стоило бы "Найтингейлу-229" вернуться домой с артефактом на борту - "бомба замедленного действия", повлияв на Солнце, превратила бы его в сверхновую звезду и через несколько часов вся солнечная система погибла бы в гигантском взрыве. И теперь задача оставшихся в живых членов экипажа - справиться с убийцей, избавиться от артефакта и успеть смыться до взрыва. Вот, собственно говоря, и вся история с астрономией. Вряд ли стоит выдавать секреты, припасенные авторами под конец фильма - тем более что финал, судя по отзывам с тест-просмотров, несколько раз меняли, и окончательный вариант пока не известен.

Дело в том, что артефакт сотворила могущественная галактическая раса, которая очень не любит конкурентов. Логика представителей этой расы такова: раз земляне научились совершать межпространственные прыжки, значит, они представляют потенциальную угрозу и их пора уничтожать. Для таких случаев и разбросаны по всей Галактике "бомбы замедленного действия" с многопрофильными программами воздействия на разумных существ и состояние звезд. Значит, стоило бы "Найтингейлу-229" вернуться домой с артефактом на борту - "бомба замедленного действия", повлияв на Солнце, превратила бы его в сверхновую звезду и через несколько часов вся солнечная система погибла бы в гигантском взрыве. И теперь задача оставшихся в живых членов экипажа - справиться с убийцей, избавиться от артефакта и успеть смыться до взрыва. Вот, собственно говоря, и вся история с астрономией. Вряд ли стоит выдавать секреты, припасенные авторами под конец фильма - тем более что финал, судя по отзывам с тест-просмотров, несколько раз меняли, и окончательный вариант пока не известен.
Стетсон и Добровольский решили обновить наши представления об интерьерах космических кораблей, используя голограммы вместо экранов. Вместо того, чтобы пялиться в мониторы, герои будут взаимодействовать с голографическими изображениями. Все голограммы создавались на кэмероновской фабрике чудес Digital Domain, поэтому на большом экране это должно выглядеть впечатляюще. Но, конечно, козырным тузом фильма остается заявленный в названии взрыв сверхновой звезды. "Это будет самый большой взрыв в истории кино! - уверяет Стетсон. - Все было сделано на компьютерах - никакой макросъемки, никаких дешевых приемов. Я не могу раскрывать все тайны будущего фильма, но скажу, что мы видим события в момент взрыва и внутри корабля, и за его пределами".

Но авторы фильма не ограничились чисто внешними находками. Для аутентичности визуального ряда они пригласили в качестве консультанта астронома Жаклин Грин из Лаборатории реактивного движения в Пасадене. Грин работала в тесном контакте с Добровольским, с художником по костюмам Бобом Рингвудом, художественным директором Брюсом Робертом Хиллом, а также постоянно консультировала работников отдела спецэффектов относительно того, как выглядят планеты, проходящие близ звезд, какими должны быть текстура и цветовая гамма их поверхностей и состояние атмосферы. Она также тщательно наблюдала за съемками сцен в невесомости и объясняла актерам, что их герои могут сделать, а чего не могут. При участии Грин изготавливались и макеты рудных шахт на астероиде.

Буровое оборудование будущего создавалось в спорах и дискуссиях. "Мы отдавали себе отчет в том, что снимаем очень условное кино, - говорит Добровольский. - Но вместе с тем старались как можно ближе подойти к реальности. Мне кажется, что благодаря этому кино становится гораздо более драматичным. Мне не нравятся фильмы, где фантазия абсолютно оторвана от жизни - в таких фильмах зрители просто не верят в происходящее и не переживают то, что волнует героев". Впрочем, героям "Сверхновой звезды" не грозит зрительская индифферентность. Еще до премьеры этой картины на всех киноманских серверах Интернета шли оживленные дискуссии вокруг еще не вышедшего фильма. Спорили, покажут ли в нем эротическую сцену в невесомости. Обсуждали вопрос о том, сколько денег вгрохали в фильм (сумма колебалась от 50 до 100 миллионов долларов и сейчас составляет $ 75 млн).

Дискутировали на тему, можно ли сегодня сделать что-нибудь оригинальное в кинофантастике, или остается только скрещивать "Чужого" с "Космической одиссеей", "Инопланетянина" с "Секретными материалами", а "Звездные врата" с "Близкими контактами третьей степени". Конечно, в последние годы Голливуд как раз этим и занимается - скрещивает образцы старого в попытке создать новое методом тыка. Его, естественно, ругают, обвиняют во вторичности и пророчат кинофантастике скорую гибель. Но, как правило, все оригинальное рождается именно тогда, когда колодец идей кажется вычерпанным до дна. Дополнительный интерес к "Сверхновой звезде" вызывает тот факт, что перемонтаж фильма осуществлялся под руководством Фрэнсиса Форда Копполы, а его мастерство сомнению не подвергается.

Вы верите в совпадения? Не случайно, наверное, судьба распорядилась так, чтобы режиссером-постановщиком "Сверхновой звезды", сколоченной по образу и подобию "Чужого", стал Уолтер Хилл, продюсировавший три первые серии "Чужого" и категорически открестившийся от четвертой.